Хорошо когда между тобой и пространством никого нет...

https://vk.com/video86844838_168167813?hash=2cb4311a8d06ba84  — (Этот фильм...)

Режиссер Виктор Аристов, а также автор небезызвестного «Праздника нептуна» Юрий Мамин в 1994 — м году сняли фильм «Дожди в океане» по мотивам произведения Александра Беляева «Остров погибших кораблей», — на деле же 90 %(процентный) ПЛАГИАТ прекрасного фильма «Остров погибших кораблей» Евгения Гинзбурга.
— «Украдено» из первой, лучшей кино — экранизации замечательной повести многое, — сплагиачен сам лейтмотив сюжета, — «идея одиночества троих людей, оказавшихся в одном спасательном круге», «непростых жизненных путей персонажей — сыщика, девушки и инженера», изображение их сильных эмоций в попытке «выжить», спастись в экстремальной ситуации, так же «стырены» «эротическая» и «натуралистическая» составляющие, нотка «реализма» и немножко «пессимизма», которые в первом, замечательном гинзбургском фильме прописаны гораздо талантливее, тоньше и умнее за счет прекрасной игры актеров и неповторимых песен. Образ Джимми Симпкинса, переименнованного в аристовской экранизации Симмонса, — еле — еле, с натяжкой, бездарно скопирован с блестящего образа этого персонажа в первом фильме. — Актер Юрий Беляев, явно взятый на роль из — за еле заметной похожести на Николая Лаврова, — исполнителя роли этого героя в первой экранизации, всего лишь лицом и голосом, — аж готов выпрыгнуть из штанов, — только бы стать еще, — и еще больше похожим на своего предшественника как в плане внешности, так и в плане игры, — для чего «новичок» на роль сыщика поворачивает свое лико «и так, и эдак», — или даже снимается издалека, вместе с тем неумело копируя всю мимику и поведение своего актера — предшественника. Вивиан Кингман в исполнении Анны Молчановой изображена взбесившейся, навязчивой, полуразвратной истеричкой, а Реджи Гатлинг, переименовааный в Картерра, каким — то «добреньким усатым идиотом», при том «абсолютно бесхребетным». — Наконец, режиссер сего «новодела» «якобы по Беляеву» решил «проэкспериментировать», изобразив его «доброй, но блеклой тряпкой», — а ведь именно этот персонаж играет очень важную роль как в первоисточнике, так и в первой — гинзбургской экранизации. А сцена с попаданием героев в спасательные круги под «романтическую музыку» и «эффект радости от спасения» тоже еле заметно попахивает «плагиатиком». Автору фильма явно понравился шедевр Евгения Гинзбурга, — после чего он решил «вырвать» из того потрясающего мюзикла «тему Гатлинга, Кингман и Симпкинса», «убрав остальное» — и «сделать отдельный», как ОН считает, «фильм».

Но что больше всего навлекло на меня хандру во время просмотра, — это полнейшее опошление изначального смысла произведения, изложенного в первой серии фильма Евгения Александровича без похабщины и мерзости.

Вивиан, — здесь, в этой кино — жвачке переименованная в Лилиан, изображена «девицей, жаждущей секса», а в конце фильма Симмонс насилует ее. Сюжет так же местами приправлен похабными «шуточками» и сценками.

Снятое и показанное оправдано критиками потому как «режиссер ЯКОБЫ хотел показать сексуальный психологизм с точки зрения Фрейдизма».

Я не знаю «насчет фрейдизма», — можно из многого сделать искусство… — Но Виктора Аристова, — режиссера этой, с позволения сказать, «картины», я хочу поздравить не только со слишком ЯВНЫМ плагиатом и опошлением смысла замечтательной и талантливой первой экранизации Евгения Гинзбурга, но и со слишком откровенной демонстрацией цинизма в «святая святых сексуальной жизни», — особенно по отношению к Женскому Полу.


ТАКОЕ НЕ ДОЛЖНО ОСТАВАТЬСЯ НЕЗАМЕЧЕННЫМ…

ЭТО НЕ ИМЕЕТ ПРАВА НАЗЫВАТЬСЯ ИСКУССТВОМ...

(Статья А. М. Горького) — (1913 г.)

После «Братьев Карамазовых» Художественный театр инсценирует «Бесов» —

произведение еще более садическое и болезненное. Русское общество имеет
основание ждать, что однажды господин Немнрович-Данченко поставит па сцене
«лучшего театра Европы» «Сад пыток» Мирбо,— почему бы не показать в лицах
картины из этой книги? Садизм китайцев патологически интересен для
специалистов, наверное, не менее, чем русский садизм.
Не будем говорить о том, что еще недавно «Бесы» считались пасквилем и
что произведение это ставилось многими из лучших людей России в один ряд с
такими тенденциозными книгами, каковы: «Марево» Клюшникова, «Панургово
стадо» Вс. Крестовского и прочие темные пятна злорадного
человеконенавистничества на светлом фоне русской литературы.
Очевидно,- господин Немирович знает, что есть публика, которой забавно
будет видеть неумную карикатуру на Тургенева в годовщину тридцатилетия его
смерти, и — приятно посмотреть на таких «дьяволов от революции», каков Петр
Верховенский, или на таких «мерзавцев своей жизни», каковы Липутины и
Лебядкины; ведь, глядя на них. очень легко и удобно забыть, что есть люди
честные, бескорыстные, а несомненно, что ныне многие нуждаются в этом
забвении, и вот Художественный театр послужит этой нужде — поможет
дремлющей совести общества заснуть крепче.
Но оставим в стороне вопросы совести, а клевету и злые карикатуры
сотрет история,—станем говорить о социальной пользе инсценировки «Бесов».
Меня интересует вопрос: думает ли русское общество, что изображение на
сцене событий и лиц, описанных в романе «Бесы», нужно и полезно в интересах
социальной педагогики?
Неоспоримо и несомненно: Достоевский—гений, но это злой гений наш. Он
изумительно глубоко почувствовал, понял и с наслаждением изобразил две
болезни, воспитанные в русском человеке его уродливой историей, тяжкой и
обидной жизнью: садическую жестокость во всем разочарованного нигилиста и —
противоположность ее — мазохизм существа забитого, запуганного, способного
наслаждаться своим страданием, не без злорадства однако рисуясь им пред
всеми и пред самим собою. Был нещадно бит, чем и хвастается.
Главный и наиболее тонко понятый Достоевским человек — Федор
Карамазов, бесчисленно — и частично и в целом—повторенный во всех романах
«жестокого таланта». Это — несомненно русская душа, бесформенная и пестрая,
одновременно трусливая и дерзкая, а прежде всего — болезненно злая: душа
Ивана Грозного, Салтычихи, помещика, который травил детей собаками, мужика,
избивающего насмерть беременную жену, душа того мещанина, который
изнасиловал свою невесту и тут же отдал ее насиловать толпе хулиганов.
Очень искаженная душа, и любоваться в ней — нечем.
Может быть, она ищет некий стержень — прочное основание, которое
укрепило бы, кристаллизовало, оформило ее, и потому бунтует, все разрушая,
все грязня? Но грязью, мучительством, кровью не залечить своей раны, и пока
эта безумная душа ищет себе стержня или наказания,— сколько она—попутно в
монастырь или на каторгу — прольет в мир гнилого яда, сколько отравит детей
и юношества!
Достоевский — сам великий мучитель и человек больной совести — любил
писать именно эту темную, спутанную, противную душу. Но все мы хорошо
чувствуем, что Федор Карамазов, «человек из подполья», Фома Опискин, Петр
Верховенский, Свидригайлов — еще не всё, что нажито нами, ведь в нас горит
не одно звериное и жульническое! Достоеоский же видел только эти черты, а
желая изобразить нечто иное, показывал нам «Идиота» или Алешу Карамазова,
превращая садизм — в мазохизм, карамазовщину — в каратаевщину. Платон
Каратаев, как и Федор Карамазов, живые, по сей день живущие вокруг нас
люди; но возможно ли существование народа, который делится на
анархистов-сладострастников и на полумертвых фаталистов?
Очевидно, что не эти два характера создали, и хотя медленно, а
все-таки развивают культуру России.
Почему же внимание общества пытаются остановить именно на этих
болезненных явлениях нашей национальной психики, на этих ее уродствах? Их
необходимо побороть, от них нужно лечиться, необходимо создать здоровую
атмосферу, в которой эти болезни не могли бы иметь места.
А у нас показывают гнойные язвы, омертвевшие тела, заставляя думать,
что мы живем среди мертвых душ и живых трупов.
Никто не станет отрицать, что на Русь снова надвигаются тучи, обещая
великие бури и грозы, снова наступают тяжелые дни, требуя дружного единения
умов и воль, крайнего напряжения всех здоровых сил нашей страны,— время ли
теперь любоваться ее уродствами? Ведь они заражают, внушая отвращение к
жизни, к человеку, и — кто знает — не влияла ли инсценировка Карамазовых на
рост самоубийств в Москве?
Несомненно также, что русское общество, пережив слишком много
потрясающих сердце драм, утомлено, разочаровано, апатично. Температура
нашего отношения к действительности, к запросам жизни—сильно понижена.
Среди условий, понижающих ее, немалую роль сыграла пропаганда
социального пессимизма и возвращение к так называемым «высшим запросам
духа», которые у нас, на Руси, ничего не внося в этику, не улучшая наших
отношений друг к другу, являются только красноречием, отвлекающим от живого
дела. Возникновение этих отрыжек прошлого объясняется тем, что Русь, к
сожалению, больше, чем другие, жила под гнетом церковного и богословского
воспитания. Вот почему Гоголь только тогда здоров и деятелен, когда его
волю и воображение направляет европеец Пушкин, человек, знающий прошлое
своей страны, но не отравленный им.
Пред нами — огромная работа внутренней реорганизации не только в
социально-политическом смысле, но и в психологическом. Мы должны тщательно
пересмотреть все, что унаследовано нами из хаотического прошлого, и, выбрав
ценное, полезное,— бесценное и вредное отбросить, сдать в архив истории.
Нам больше, чем кому-либо, необходимо духовное здоровье, бодрость, вера в
творческие силы разума и воли.
Мы живем в стране с пестрым населением в 170 миллионов людей,
говорящих на полусотне языков и наречий: наш нищий парод выпивает водки
почти на миллиард ежегодно и — пьет все больше.
Не здесь ли один из источников все растущего хулиганства, которое — в
существе своем —та же карамазовщина?
Пора подумать, как отразятся это озеро яда на здоровье будущих
поколений, не усилит ли дикое пьянство—темную жестокость нашей жизни,
садизм деяний н слов, нашу дряблость, наше печальное невнимание к жизни
мира, к судьбе своей страны и друг ко другу?
И вот, в интересах духовного оздоровления, необходимо, как мне
кажется, определить социально-воспитательное значение тех идей, которые
Художественный театр предполагает показать нам в образах. Нужно ли это
увечное представление? Я уверен, что — нет.
Это «представление» — затея сомнительная эстетически и безусловно
вредная социально.
Рабски следуя за Художественным театром, театр Незлобина инсценирует
«Идиота», тут тоже есть чем полюбоваться, например: агонией туберкулезного
Ипполита, эпилепсией князя Мышкина. жестокостью Рогожина, истерией Настасьи
Филипповны и прочими поучительными картинами всяческих болезней тела и
духа. Не надо забывать, что на сцене театра не так ясны мысли автора, как
жесты, и что роман Достоевского, оголенный купюрами, примет характер
сплошной нервной судороги.
Я предлагаю всем духовно здоровым людям, всем, кому ясна необходимость
оздоровления русской жизни,— протестовать против постановки произведений
Достоевского на подмостках театров.
Эта заметка вызвала протест со стороны довольно значительной группы
литераторов; протест был напечатан в вечернем издании «Биржевых ведомостей»
и сводился к обвинению меня в том, что я пытаюсь установить цензуру
общества над свободой художника. Следующая моя заметка является ответом на
протест литераторов.

(Статья Профессора Лимарева В. Н.)

Зал театра был полностью заполнен зрителями, которые ждали представление в каком-то ненормальном возбуждении.

Ожидания сексуально озабоченных женщин  и падких на дешевку мужчин, оправдалось.

Молодой симпатичный мужчина, в эмоциональном порыве, выкрикивая фразы в соответствие с тестом шекспировской пьесы «Король Лир», сбросил себя одежду, и начал скакать по сцене, тряся своими мудями.

Его начинание подхватил демократ-артист играющий роль короля Лира. На сцене продолжала освобождаться от одежды свита короля.

Голые задницы демократов мелькали в свете прожекторов. Тень, от болтающегося между ног мужского достоинства, скользила по стенам.

Голый  шут подбежал к пианино и  сыграл отрывок из музыкального произведения.

Я не знаю в лицо господина Льва Додина и, поэтому разобраться какая из этих голых поп принадлежит ему — было трудно. Да и,… неинтересно.

Я думаю, у Народно артиста России, друга бывшего министра культуры, а ныне «главы федерального агенства по культуре и киноматографии» Швыдко (см. афишу), Льва Додина, задница не красивей чем задницы других демократов.

Свою взлет, свою карьеру господин руководитель «малого драматического театра  на ул. Рубинштейна» в г. Санкт-Петербурге начинал в демократическом порыве. Его обласкали Западные  друзья.  Во времена перестройки, часто можно было увидеть на афишах этого театра, что театр гастролирует за границей.

Я редко пропускаю любые театральные новинки в Санкт-Петербурге и, поэтому  творчество демократа Додина просматривал.

Сначала господин Додин принялся ругать и опошлять все, что было при и советской власти.

У меня вызвали неприятное ощущение пьесы театра, где высмеивал желание людей  жить в справедливом коммунистическом обществе. Он надсмехался над первыми коммунами в СССР, пытаясь сопоставить их с фашизмом.

Впервые на сцене театра я увидел голых женщин. Артистки его трупы, одна за другой, по очереди стали раздеваться, демонстрируя приобретенную демократическим путем свободу.

Меня обычно не шокируют подобные действия, артисток если осуждаю, то не сильно. Они — жертвы. Голое женское тело прекрасно, если  его воспринимать как естество. Я не уходил с подобных спектаклей.

Шок и отвращение к демократом у меня породили другие сцены.

Я  ушел со спектакля, в котором рассказывая о послевоенном времени. Автор пьесы показывал советских людней, как полуживотных, которые жили в коммунальных квартирах, делали друг-другу гадости  и мечтали о Западной демократии. Я не выдержал и ушел, так как я помнил, что, не смотря на существования отдельных уродов, люди в коммунальных квартирах в советское время оставались людьми, и я горжусь этими людьми, которые  победили фашизм и восстановили промышленность в наисложнейших условиях послевоенного времени. Если и были скоты среди этих людей, так это друзья Додина.

Не меньшее возмущение у меня вызвала его спектакли посвященные советской армии. Он рассказывал об армии, подчеркивая, что там разврат и сплошное жлобство.

Сцена из спектакля.

 Советский офицер с женой принимает решение делать пельмени.

Делают.  Затем, в процессе потребления пельменей, офицер напивается и начинает безобразничать.

В частности он кричит со сцены, что, наевшись пельменей, он хочет срать и писать и требует, чтобы жена обслужила его. Жена приносит тазик и он, поднявшись на стол, где они ели пельмени писает в тазик, подставленный женой.

Вот за это скотство демократ- режиссер Лев Додин и получил звание Народного артиста России и Государственную премию.

Просмотрев его  спектакли можно было подумать, что все советские офицеры занимаются только скотством, что все люди, мечтая о справедливом обществе — придурки, и что отношения в советское время между людьми были только  жлобскими.

Когда я  покидал спектакль, пожилая гардеробщица, подавая мне пальто, вдруг сказала: «Это же неправда, что так мы жили в коммунальных квартирах. Тогда, в эти сложные времена, люди были гораздо добрей, чем сейчас, и таким скотством, которое показывает автор, не занимались».

Да, действительно, в советское время среди нормальных людей рождались уроды, которые занимали скотством и мечтали о тех временах, когда их голопопая культура станет главенствовать в государстве. Они не видели в произведениях Шекспира тонкую игру ума, не понимали шедевров, которые создали великие советские драматурги, а воспринимали только юмор пьяных компаний. Они на женщин смотрели только с одной точке зрения —  как на проституток, мечтали  ездить на шикарном авто и есть икру и запивать коньяком. Из этих людей и был сформирован Западом костяк демократов России. Запад тех, кто превзошел других в своем скотстве, таких как, например, Лев Додин, награждал, в насмешку над русскими,  присваивая звание народного артиста России.

… В шуме дождя есть музыка, но не каждый и не всегда способен ее услышать.

В 1982 — м году на экраны выходит фильм «Стена», в основе которого лежит музыка знаменитой британской рок — группы Пинк Флойд и сюжет о мальчике Пинки, который проходит через обесчеловечивающую школьную систему Великобритании и превращающется в отчужденную рок-звезду. Между главным героем и остальным миром вырастает «стена»… — Это одна их главных аллегорий фильма, которая олицетворяет непонимание, отчужденность и одиночество. Фильм о том, какими не должны быть люди, — как не должны вести себя мамы, учителя, любимые девушки, музыкальные поклонники, чтобы человечество жило в гармонии, взаимопонимании и любви. — О том, что жить надо так, чтобы хорошие, самые лучшие люди не чувствовали себя одинокими и огороженными стеной, — стеной между все еще бьющимся человеческим сердцем и холодным окружающим миром. — И… В конце концов, это фильм о том, что те «странные» люди, которых мы порой не понимаем и которые находятся «за стеной», за пределами, рамками нашего, казалось бы, привычного понимания вещей, — все эти удивительные творческие личности, — на деле оказываются гораздо проще, естесственнее, мудрее нас, — что на первый взгляд не всегда легко заметить… — На самом деле именно эти люди ближе к детству, к юношеской простоте, а, значит, к богу. 

«Стена» зацепила меня «ЗЕРКАЛОМ МОЕЙ СОБСТВЕННОЙ ЖИЗНИ… — Хотя и несколько „кривым“»… — Примерно так я могла бы охарактеризовать свое впечатление от этого интереснейшего кино «в целом». Правда, у фильма так же есть и некоторые недостатки;  Сначала смотреть было тяжеловато, потому что такого рода почерк было нелегко воспринять, но вскоре я прониклась духом этого кино и синтеза музыки и сюжета. — Честно говоря, задолго до этого я услышала столько «аваций», шума по поводу этого фильма, что мои ожидания были ОГРОМНЕЙШИМИ… Но фильм на самом деле не оказался таким психоделическим, коим я ожидала его увидеть… — Я не считаю это психоделикой… Недостаток лишь один — мне кажется, что можно было бы развить тему «стены», раскрыть ее пошире, — рассказать не только о «злых учителях», «девушке, которая разочаровала», «маме, которая огораживает ото всего мира», «отце, погибшем на войне», «ничтожных музыкальных фанатиках, пришедших на концерт только побеситься», «потребительском образе жизни», но и о многих других проблемах, — вот я например столкнулась в своей жизни с жестокой любовью, — такой, когда любимый твой человек ненавидит тебя, столкнулась с друзьями, не умеющими дружить и не способными на любовь, людьми, которые «живут в своих норках», столкнулась с осмеянием своих увлечений, с насмешками над собой, — и это еще не весь перечень… — А ведь в фильм можно было добавить и ЭТО…

Ну а в остальном —  кино — картина несомненно талантлива и неповторима. И, конечно же, незабываемы песни в исполнении Уотерса и Гилмора, многие фразы, изречения из которых вполне претендуют на то, чтобы стать «афоризмами»: «Мама построит новый кирпич», «Вы хотели получить шоу? — Хочу вас огорчить… Сегодня Пинки устал...», «Вы всего лишь кирпичи», «Господин червь, я заметил в нем почти что человеческие чувства»… «Нам не нужно образование», — (песня про злого учителя). — У нас в универе есть ТАКОЙ ЖЕ адский препод. - То, о чем поется в этой песне — прямо точь в точь отражает то, что порой так часто встречается в реальной жизни! — «Вот ведь великая и страшная сила искусства!» Ну а самая трогательная для меня песня — это «Суд», — мне всегда хочется под нее РЫДАТЬ...  - А, впрочем, этот перечень можно продолжать долго. Сюжет сопровождается целым набором довольно — таки забавных, причудливых образов: червь — это символ жадности, обмана, лжи, жестокости. — Жестокий взрослый мир сделал Пинки ВОТ ТАКИМ… — Вынужденным жить за стеной… — Червь — это само воплощение ЗЛА под маской «якобы устоев воспитания ребенка», «формирования его личности». Молоток — это символ желания разрушить построенную стену, — просто так ее не разобьешь, потому что тяжело возвращаться обратно к гармонии с окружающим миром от полной отчужденности.

В общем всем советую посмотреть это удивительное кино… — Думаю, что каждый найдет в нем что - то «свое». — Потому как в каждом из нас «живет Пинки», и «в Пинки есть частичка каждого из нас»...

Кто хочет записаться в ИГИЛ?

Ибрагим ХуйнасредГуру (2612), Вопрос решён 3 месяца назад

При вступлении в наши стройные ряды, вы получаете обрезание, халат и тюбетейку за счёт ИГИЛ, если вы позвоните по номеру 23-666-878-12=34 в течении 10 мнут то получите бонусы при записи такие как пояс шахида с 5 килограммами взрывчатки, автомат М-16 и 6 снаряжённых магазинов к нему. Звоните прямо сейчас и получите бесплатную консультацию у имама.

Валерий Мельников Мыслитель (7770) 3 месяца назад

Записывайтесь в ИГИЛ филиал в городе Балашихе. Коран — настольная книга террористов. В Коране написано, что людей рисовать нельзя. А убивать — сколько угодно. 5 ответов

 Владимир Штази Мастер (2056) 3 месяца назад

К тебе уже выехали. Разбей жесткий диск и спали материнку. 

Кулер Мудрец (19687) 3 месяца назад

контр-терорист win ))) 

Ди Искусственный Интеллект (149376) 3 месяца назад

Я низахотю. 

♥❄♥Дикобраз♥❄♥ Мыслитель (7624) 3 месяца назад

А при выходе из ИГИЛа можно тюбетейку оставить себе? 

Пейнтбольный клуб ВОЙНА МИРОВ Ученик (118) 3 недели назад

как к вам записатся? у нас тут много желающих.

Ссылка — https://otvet.mail.ru/question/182573020

РАКЕТЫ И ТЕЛЕГИ

Телегу обижать не надо.

Телега сделала свое.

Но часто – будь она неладна –

в искусстве вижу я ее.

Гляжу я с грустью на коллегу

и на его роман –

телегу.

Мы лунник в небо запустили,

а оперы –

в тележном стиле.

О, дух дегтярный,

дух рутины!

Висят телеги –

не картины,

и, грохоча как бы таран,

телеги лезут на экран.

О вы, кто так телегам рады, –

у вас тележный интеллект.

Вам не ракет в искусстве надо –

телег вам хочется,

телег.

Искусство ваше и прилежно,

и в звания облачено,

но все равно оно – тележно

и в век ракет обречено!

Персонажи сказок, фильмов — они все живые, потому что человек, который их придумал, несет в своем творческом замысле частичку божественного. — Нет «фантазий» и «выдумок». — Все, что мы изобретаем, придумываем, — это все ПРАВДА, потому что каждый из нас — БОГ, способный сотворить свой мир. — Люди реальны, — а, значит, реально и все, что мы придумываем...